Да-да, именно так её и окрестил любимец поликлиники, терапевт Олежек  Б. Прозвище полностью заменило ей имя и фамилию. Редкий старожил теперь доподлинно их вспомнит и даже Владимир Карлович не зовёт Адскую Бабку иначе.
При её появлении охранник съёживался в кресле, прятался за колонной и начинал поэтажный обзвон: «Адская Бабка идёт!» Действия персонала напоминали в такие минуты какие-то превосходно отработанные учения. Сотрудники из слабонервных бежали друг к другу молниеносно брать больничные и справки, по чёрной лестнице сбегали в фойе или осуществляли вызовы к пациентам. Прочие впадали в ступор, бледнели и покрывались испариной, не в силах унять нервный тик и предательскую дрожь в руках.
Ибо Адская Бабка не щадила никого. Уже на подступах поликлиники доносился её зычный голос и шаркающий шаг. Она проверяла — вычищены ли урны дресвой да содой? Хорошо ли вымел двор разнорабочий Глеб Бикчентаев? Вытерты ли кнопки в лифте уборщицей Сирануш? Не в этом ли углу — пыль да скомканная бумажка? Тщательно собранная информация шла на горячую линию Минздрава; прослушивая запись, секретари неизменно вздрагивали, начинала ныть печень, саднило в ушах...
Первый удар наносился по администрации. Прямо из приёмной главного врача Вазгена Ашотовича затребовывался служебный телефон, по которому Адская Бабка начинала оповещать инстанции, громогласно сообщая о бесчинствах в виде пыли на 6-й ступеньке лестницы или плохо вымытого заднего подкрылка автомобиля уролога Вадика  П. В такие моменты главный таился в проёме между ксероксом и кулером, ненавидя и жалея себя. Секретарша Ирочка беззвучно и обильно плакала.
После этого Адская Бабка шла к участковому врачу Тарасу  К., люто ненавидимого ею за однажды оброненное им слово «цыбуля». Когда открывалась дверь в кабинет, на Тараса больно было смотреть: заискивающе потея и угодливо улыбаясь, он на негнущихся ногах семенил навстречу, пытался подвинуть кожаное кресло, дабы Адская Бабка могла комфортно расположиться. Но его каждый раз гвоздили взглядом, презрительно выгибалась правая бровь, и царственно звучало: «Давай!».
Получив заветные рецепты, Бабка удовлетворённо разглядывала в окне вереницу карет «скорой помощи», развозившую по ближайшим стационарам отоларинголога Гниденко  С., врача-физиотерапевта Пырьеву  О., видавшую виды гинеколога Гусейнову  Ж. и прочих. Медсестру кабинета функциональной диагностики рыхлую Елену Пантелеймоновну уже везли на каталке по просторному коридору навстречу палате интенсивной терапии. Даже педант онколог Кобозев  Г. курил сверх нормы, таясь в чердачных перекрытиях технического этажа.
Ещё на заре своих дьявольских визитов в поликлинику Адская Бабка принесла в знак признательности медсестре процедурного кабинета Татьяне  У. кулёк с собственноручно испечёнными меренгами. Татьяна отнесла подарок бодрому и сухощавому отцу — Вениамину Гавриловичу. В этот же вечер печенье было съедено за вечерним чаепитием. Последствия были ужасны. Татьяниного отца скрутили жуткие колики, мочекислый диатез, нехорошее першение и светобоязнь. Несмотря на все старания врачей, окружных специалистов и консультации в клиниках и центрах, все эти недуги одолевают несчастного и по сей день.
Соседи Адской Бабки продали квартиру и ухнули со скарбом куда-то за Урал. Бабка подалась в уличком, но асфальт трескался под ней, цветы чахли от одного приближения, птицы переставали петь, а листва сохла, жухла и сворачивалась в трубочки. Из подъезда ушли крысы, тараканы и сантехник Дядя Гриша, голуби покинули чердаки, а кошки — подвалы.
Случайно погладив дворового пса Геннадия, Адская Бабка обнаружила в своих руках клок шерсти. На собаке за три дня не осталось ни единого волоса, у бедного пса появился какой-то странный понос. Страдая и воя от унижения и стыда, собака бросилась в жерло канализационного колодца, и больше её никто не видел.
На Красную Горку Адская Бабка принесла баночку варенья из гонобобеля гардеробщице тёте Пране. Та попила с ним чаю, да и умерла в три часа пополудни, совершенно покрывшись пятнами.
Женщины, которых Адская Бабка пристально разглядывала, становились приземистыми бобылихами. Дети навсегда забывали как надо смеяться. Румяные и крепкие деды заходились густым изнуряющим кашлем и испускали зловонные газы. У слесаря Горбылёва даже завелись вши размером с фасолинку и на 5,5 сантиметров выпала прямая кишка. Булочник Евлампий заболел атонией всех сфинктеров.
Ходили слухи, что Адская Бабка запросто вломилась в неприёмный день к начальнику Департамента Здравоохранения Плетинскому Андрею Всеволодовичу. Воздев сжатые кулаки, Бабка истово перечислила все врачебные огрехи и недогляды и горделиво ушла, возопив в приёмной: «Ты у меня землю есть будешь!». Начальнику пришлось спешно оформить инвалидность из-за чудовищного заикания, тотальной плешивости и постоянных болях в мослах. Неоднократные попытки есть землю ничего не изменили.
Развязка наступила неожиданно. У Бабки протекла ручка: оказался испорченным старинный ридикюль. Посмотрев на руки, выпачканные синей пастой, Адская Бабка закричала: «Будь ты проклята!» и посмотрела в зеркало. Тотчас Бабку сразил наповал страшный и мощный спазм. Её не стало.
Доподлинно известно, что по этому случаю, все сотрудники поликлиники отправились в теплоходный круиз по Волге и жили ещё долго, небезуспешно исцеляя многих больных. Дворник Егорыч привёз на Параскеву Пятницу телегу саженцев, и, спустя каких-то 3 года, залопотали окрест молодые осинки, разрослись стройные кусты жимолости и минареты арчи. Сладко защебетали зяблики и славки.
Рассказ был бы неполным, если бы не отразить тот факт, что никто решительно не знает где находится могила Адской Бабки и есть ли она...